Эксклюзивное интервью агентству «Интерфакс-Украина» министра иностранных дел Словакии Мирослава Лайчака (Miroslav Lajcak)
Вопрос: На Ваш взгляд, сегодняшнее заседание Совета ЕС, посвященное Украине, является своевременным или уже запоздало? Каким должен быть исход этого заседания, какие должны быть решения?
Ответ: Для многих людей в Украине сегодняшнее заседание является запоздавшим. Я сам так не считаю, потому что ЕС занимается ситуацией в Украине практически ежедневно. Сегодня у нас чрезвычайное заседание. На прошлом очередном заседании мы сказали, что готовы реагировать в случае ухудшения ситуации, что мы и делаем.
Сейчас мы должны отреагировать в двух направлениях - помочь принять меры для остановки кровопролития, а также способствовать принятию политического решения, которому нет альтернативы.
Мы сегодня должны говорить одним языком, достаточно ясным, чтобы все граждане Украины увидели, что ЕС рядом и хочет помочь, ничего не навязывая, и очень переживает за то, что сейчас происходит в Украине.
Я думаю, что одним из выводов нашего сегодняшнего Совета должна быть ясная позиция в отношении того, что все, кто нарушил закон, кто ответственен за смерть невинных людей, должны нести ответственность перед лицом ЕС.
Вопрос: Каким образом? Вы говорите о санкциях?
Ответ: Я говорю об индивидуальных мерах в отношении конкретных лиц, о которых мы знаем, что они несут ответственность.
Вопрос: Вы говорите о точечных санкциях, точечных мерах. С вашей точки зрения, какими они должны быть? Финансовые санкции, визовые ограничения?
Ответ: И визовые ограничения, и финансовые санкции достаточно эффективны, и у нас есть все инструменты, чтобы эти санкции ввести. Я думаю, что ЕС займет сегодня именно такую позицию.
Вопрос: У ЕС уже есть утвержденный список или вы будете его утверждать в ходе заседания?
Ответ: В таких случаях мы всегда утверждаем список в ходе заседания или поручаем нашим послам его подготовить. Санкции или меры - это дело ответственное. Но, вместе с тем, мы можем предпринять некоторые шаги сразу, в частности, проверить банковские счета в странах ЕС, в какой мере все эти деньги легитимны. Это - не санкция, а обязанность, вытекающая из нашего членства в ОБСЕ и других организациях.
Сейчас я не могу сказать, каким будет результат заседания, но я могу сказать, что обычно в таких случаях, конечно, есть предварительный список или предложения, и ЕС договаривается о конечной форме этого списка. Конечно, предложения есть.
Вопрос: Если сегодня будут принято решение о введении санкицй, как скоро они будут введены?
Ответ: Это опять нам надо решать на встрече. Есть санкции, которые можно ввести сразу…
Вопрос: Какие?
Ответ: Например, внести людей в так называемый черный список (запрет на въезд в страны ЕС). Это можно сделать сразу, также можно очень быстро провести проверку банковских счетов.
Вопрос: В Украине есть мнение, что введение санкций - это подбрасывание дров в пылающий огонь, и что это не поможет.
Ответ: Я всегда говорю, что дело не в санкциях, а в том, чтобы остановить кровопролитие и чтобы найти политическое решение. Санкции сами по себе никогда проблемы не решали. С другой стороны, необходимо назвать тех, кто виноват и кто несет уголовную ответственность. По отношению к этим людям надо принять меры.
Не санкции - приоритет. Если вы не в состоянии подкрепить ваши политические заявления конкретными мерами, тогда вас не принимают всерьез.
Вопрос: Сегодня Партия регионов выступила с заявлением о том, что международное сообщество, четко заняв позицию только одной из сторон конфликта, способствует его эскалации.
Ответ: Я думаю, что каждый, кто занимает позицию в поддержку только одной стороны, способствует эскалации. Но я абсолютно уверен, что это не случай ЕС, потому что если вы посмотрите на все наши заявления, то мы всегда обращаемся к обеим сторонам, всегда высказываемся резко отрицательно против экстремизма, против насилия, против крайностей, не важно, с какой стороны они идут.
Поэтому я говорю, что важно, чтобы сигнал, который мы сегодня готовимся послать в Украину, был о том, что ЕС думает о принципах, которые являются универсальными и распространяются на все стороны конфликта.
Ни в коем случае я не хочу создать впечатление, как будто ЕС является болельщиком одной стороны против другой. Будущее страны в руках украинцев. Мы здесь для того, чтобы помочь поддержать те принципы, на которых это будущее должно строиться - демократические принципы, принципы прозрачности, чтобы украинцы могли чувствовать себя хорошо в своей стране. Я всегда против навязывания решения из вне.
Вопрос: Если вы говорите о равном подходе ЕС к обеим сторонам конфликта, значит ли это, что санкции могут быть применены и к оппозиции?
Ответ: Естественно.
Вопрос: А есть ли представители оппозиции в предварительном списке?
Ответ: Говорить о предварительном списке было бы не серьезно. Нам надо подождать решения ЕС, и единственный список, который может получиться - это официальный список.
Вопрос: Ваш прогноз, каким будет ход сегодняшнего обсуждения и есть ли единогласие среди стран ЕС в отношении применения санкций?
Ответ: Я ожидаю, что мы будем в состоянии занять единую совместную позицию, потому что я не могу представить, чтобы в той ситуации, которая сейчас в Украине, мы бы сказали "извините, мы не смогли договориться".
Вопрос: На сколько сегодняшние события в Киеве после достигнутых вчера договоренностей о перемирии стали неожиданностью? Выглядит ли в ваших глазах то, что происходит в Киеве, мирной акцией протеста или мы уже говорим о реальном состоянии гражданской войны?
Ответ: Это - настоящая трагедия. И думаю, что то, что мы видим в Киеве, имеет признаки гражданской войны, насильственного противостояния. Вчера ситуация была обнадеживающая, но вместе с тем, все чувствовали, что это не стабильно.
Вопрос: Вы сказали, что договоренности выглядели нестабильнными. С вашей точки зрения, что именно является причиной нестабильности договоренностей между сторонами, и что может помочь это исправить?
Ответ: Я думаю, что причина - это огромное недоверие заинтересованных сторон и разочарование по причине того, что уже три месяца проходят демонстрации, а, практически, ничего не изменилось, ничего не решается.
Сейчас всем должно быть очевидно, что тянуть время дальше нельзя - его просто не осталось. Думать о том, что, оттягивая, ситуация решиться сама по себе, тоже не реально. Сейчас надо садиться и вести переговоры. Садиться нужно трем сторонам, так как есть три стороны процесса: президент и правительство, лидеры оппозиции и представители демонстранстов. Радикалов из переговорного процесса надо исключить.
Вопрос: То, о чем вы говорите, уже частично пройденный этап - переговоры, но, опять же, они ни к чему не привели.
Ответ: Да, потому что эти переговоры, с моей точки зрения, не были искренними. Ситуация в Украине такова, что нет ни одного политического лидера, который может сказать, что он представляет Украину, что он говорит от имени всех граждан страны. Но сейчас необходимо принять решение, которое смогут поддержать все граждане Украины. Всем надо отступить от своих максимальных требований. Все должны понять, что для будущего Украины и единства нации необходимо идти на компромисс.
Вопрос: Что вы имеете в виду?
Ответ: Если президент думает, что никаких требований со стороны демонстрантов он не должен принимать, я думаю, что это ошибка. Если демонстранты думают, что они будут настаивать на своих требованиях, которые были выдвинуты, это тоже ошибка. Надо найти такую степень договоренностей, с которой смогут согласиться все граждане Украины.
Вопрос: Мы говорим о существовании недоверия, практически, неспособности двух сторон договориться, прийти к консенсусу, пойти на компромисс. Считаете ли вы, что у них еще есть потенциал сесть за стол и найти это решение или здесь уже необходимо вмешательство посредника? То, о чем говорит Шведское председательство в ОБСЕ?
Ответ: Я думаю, что единственно возможное решение - это политическое решение. Все остальное - это конфликт, кризис и мертвые люди. Надо договариваться. Если кто-то еще сомневается в необходимости договариваться, то после того, что произошло и происходит, это должно быть понятным всем. Что касается присутствия посредников, то я считаю, что у украинских политиков есть достаточно возможностей для того, чтобы договориться самим.
Я поддержу присутствие международных посредников в том случае, если это будет просьба со стороны Украины, но я думаю, что мы не должны навязывать роль международного посредника.
